Интервью с Георгом Херольдом

Георг, ты решил приехать в Россию, чтобы работать над нашим проектом?

На самом деле, я вообще не планировал приезжать в Россию. Для меня было важно уехать за границу. В то время я был на семинаре по ориентированию у волонтерской организации ICE. И эта организация мне понравилась. Затем они меня спросили о возможности поехать в Россию. Тогда я подумал: «Так, нет, с Россией я не знаком». Мне стало немного неудобно. Я также изучал в школе французский и хотел поехать во Францию или, может быть, в Румынию или Венгрию. Довольно бедные страны. Безусловно, я хотел работать с пожилыми людьми или с людьми с ограниченными возможностями. И тогда ICE просто записала меня в проект в Петергофе, в Санкт-Петербурге. Поскольку Александра из ICE думала, что проект мне очень подходит, я согласился. И по итогу, мне очень понравилось.

И каким было твое первое впечатление о России?

Ну, мое первое впечатление связано с Санкт-Петербургом, и это было, когда мы ехали в город на автобусе. Мы проезжали мимо небольших деревень, где было довольно много полуразрушенных изб и заросших садов. И потом мы приехали с остальными в Петербург. Все было таким огромным, и везде было очень много людей. Я чувствовал восторг, восхищение и одновременно страх, потому что все выглядело по-другому. Я понятия не имел, как работают трамваи или метро. Со временем мне все показали, и я освоился. Санкт-Петербург производит сильное впечатление, особенно по вечерам.

Сколько тебе понадобилось времени, чтобы прижиться и чувствовать себя комфортно?

Немного. Где-то от двух до шести недель. Тогда я очень быстро подружился с Оли, который также работал в ПНИ. Через месяц я переехал в квартиру к Свенье и Оли. С ними я также чувствовал себя очень хорошо. Через две или три недели я узнал, как ездить на маршрутках. Я бы сказал, что с самого начала я очень хорошо адаптировался и чувствовал себя комфортно.

Что было самым тяжелым в России?

Самым тяжелым было выучить язык и познакомиться с русскими. Потому что язык был для меня совершенно новым, и я вообще ничего не знал. Было трудно привыкнуть к языку. И поскольку я не говорил на русском, было сложно найти русские контакты, потому что многие не разговаривали на английском. Поэтому я редко выходил из своей волонтерской группы и поэтому не познакомился с большим количеством русских. Но в конце концов мне это удалось.

Но теперь ты хорошо разговариваешь на русском. Как ты выучил язык?

Сначала я проходил курс в колледже, здесь, в Германии. Там я немного выучил алфавит и несколько слов. Затем я узнал немного больше на семинарах и потом в языковой школе в
Санкт-Петербурге. Это был всего лишь базовый уровень. Когда я был дома, я пытался учить слова, но мне очень часто не хватало мотивации и энергии, и тогда я часто не понимал грамматику, из-за чего не мог выучить ее сам. Больше всего я выучил через год, когда 10 недель посещал языковую школу еще в Санкт-Петербурге.

Часто ли ты с кем-нибудь разговариваешь на русском?

Уже довольно редко. У меня есть языковой партнер из школы. Мы созваниваемся примерно раз в месяц, и также я иногда переписываюсь со знакомыми русскими.

То есть в итоге ты нашел контакт с русскими.

Да, я нашел немного контактов, потому что у меня была партнерша по языковой школе. Потом я также встретился с ее друзьями. Через какое-то время в нашу волонтерскую группу пришли двое русских. Когда мой русский стал лучше, я время от времени встречался с ними. Потом через полгода я нашел церковную общину. Ею руководил американский пастор. Он разговаривал на английском, и это переводили. Тогда я поехал туда и там немного общался с русскими. Это было всегда по воскресеньям.

Что было самым важным, чему ты научился в России в свой волонтерский год?

Самое главное, что я узнал, это просто не думать слишком долго, а просто делать. Обратиться к кому-то или спросить. Даже если что-то идет не так, и ты не можешь понять, так или иначе всегда стоит попробовать. Либо ты выучишь новое слово, либо станешь более уверенными в себе.

А у тебя есть самое красивое воспоминание о России?

Есть очень много приятных моментов, но один приходит на ум прямо сейчас. Тогда мы с несколькими добровольцами сидели летним вечером на Васильевском острове у станции метро «Приморская» в Санкт-Петербурге и жарили на гриле. Сзади была видна Газпром-башня, а солнце уже заходило. Это одно из самых прекрасных воспоминаний.

Поддерживаешь ли ты контакты с волонтерами, которые вместе с тобой провели год?

Да, с некоторыми я еще поддерживаю связь. С Домиником, Свеньей, Оли, которые также были в моем проекте, а также Мартином, который был в Павловске.

Много ты путешествовал во время волонтерского года?

Не особо. Не так много, как другие. Но мы были втроем в Москве и Казани в течение недели. Это было очень захватывающе. В течение двух недель мы были на Кавказе и в Сочи. И потом мы были еще неделю в Москве. Туда мы отправились ночным поездом. Это были самые длинные и очень красивые путешествия.

Хотела бы задать тебе еще пару вопросов о проекте. Каким был твой первый день на проекте? Какие чувства у тебя были, ты можешь вспомнить?

Да, я это помню хорошо. Я был очень взволнован и осторожен. Мне уже говорили, что в доме очень плохо, и там много людей, о которых не заботятся. Тогда я пошел туда, и со стороны он выглядел большим и потрясающим. Но это не выглядело плохо. Возле дома росли цветы. С домом все было в порядке, он выглядел чистым, только плохо пахло. В первый день мы просто какое-то время гуляли, и там было довольно много людей, которые подходили к нам, трогали нас и говорили что-то, чего я не понял, и это выглядело странно. Я словно находился в туннеле. Все это произвело сильное впечатление на меня. И я просто думал: « О Боже, что это все за люди, которые выглядели странно и странно пахли?»

И сколько времени тебе потребовалось, чтобы почувствовать себя комфортно в проекте?

Я думаю, что два месяца мне потребовалось, чтобы прийти в себя. Уже через месяц я освоился где-то наполовину. Через два месяца, я бы сказал, что уже хорошо ладил со своими подопечными. С санитарками/медсестрами я не нашел общего языка. Лишь в конце более-менее мне это удалось.

Мы знаем, что волонтерам особенно тяжело зимой. Как ты мотивировал себя продолжать участвовать в проекте каждый день?

Мои подопечные были моей мотивацией, несмотря на то, что мы не понимали друг друга в начале. Потому что я заметил, что они радуются, когда я рядом. Утром мы всегда проводили один ритуал. Когда я приходил, мои подопечные, сидя за завтраком, радостно кричали «Георгиий!» И все радовались. Некоторые говорили: «Idi domoj/Иди домой». Это всегда было смешно, и всегда на работе происходило что-то веселое. И два моих соседа по комнате, Оли и Свенья, с которыми я всегда вместе ехал на работу – они также были моей мотивацией. Я был не один, а вместе всегда легче. И Оли всегда рассказывал забавные вещи о работе. С друзьями всегда можно было что-то делать.

Ты поддерживаешь связь со своими подопечными или не знаешь, как у них дела?

Нет, с ними у меня нет совсем никаких контактов. Через год я еще иногда общался или, по крайней мере, получал фотографии, потому что я познакомился с Яннисом, который потом взял на себя моих подопечных. Но после этого у меня больше не было общения с ними. У них также нет мобильного телефона или другого устройства, с которого они могли бы позвонить.

Если у тебя будет возможность, приедешь ли ты снова в Россию?

С тех пор как я вернулся в Германию, я мечтаю поехать в Россию. Сначала у меня не было времени, а потом, когда я захотел приехать в Россию, вспыхнула эпидемия коронавируса. Да, я очень хочу вернуться. Как снова посмотреть на город, так и к своим знакомым и подопечным.

Поддерживаешь ли ты сейчас связь с «Перспективами» или ICE?

Я достаточно тесно работаю с ICE. Тогда меня повысили до представителя выпускников, и я присоединился к клубу. Там я помогаю на семинарах. Прошлым летом я помогал на волонтерских семинарах. И теперь снова на семинарах по ориентированию я рассказываю о своем опыте в России. И пишу другим бывшим добровольцам, может быть у них есть желание что-то рассказать.

Почему ты решил работать дальше вместе с ICE?

Потому что в глубине души я все еще волонтер.