"Я думаю, что это изменит вас. "

Гунда, расскажи, пожалуйста, немного о себе.

Я была волонтеркой в Петербурге в 1997-1998 годах. Это было в Павловске, в интернате для детей с тяжелыми множественными нарушениями развития. Сейчас я живу в Берлине, я замужем, у меня трое детей, работаю я в Федеральном министерстве экономического сотрудничества и развития Германии, где отвечаю за Иорданию. Но я также занимаюсь и другими вещами. У нас с мужем есть интернет-магазин товаров, производимых в соответствии с принципами справедливой торговли. Год в Санкт-Петербурге меня очень вдохновил.

Как ты узнала о «Перспективах» и почему ты решила начать этот добровольный социальный год?

Мне довольно рано стало ясно, что я не хочу учиться в университете сразу после окончания школы, а хочу сначала попробовать что-то другое, и поэтому я начала узнавать, чем еще можно заняться. Оказалось, что даже в маленьком городке на юге Нижней Саксонии, откуда я родом, есть знакомый, который был волонтером в Павловске в первом наборе, и когда он вернулся домой на Рождество, то при встрече немного рассказал о том, как обстоят дела на месте. Мне это показалось очень захватывающим.
Вообще-то, я сначала подала заявку в ICE (Организация «Инициативные христиане для Европы» – прим.), чтобы поехать в Испанию, Португалию или Италию. Но на самом деле, меня больше интересовала Россия, в школе я уже немного учила русский. Я очень хотела попробовать себя в работе с людьми с тяжелыми множественными нарушениями развития, потому что раньше я не контактировала с ними настолько часто, поэтому видела в этом своеобразный вызов. И когда на выездном семинаре более подробно рассказали, как выглядит работа в детском доме в Павловске, мне сразу захотелось туда поехать.

Каковы были твои представления о России до этого и что ты уже знала о России?

Ох, это было так давно... Не могу точно вспомнить, насколько я тогда интересовалась Россией и политикой. Но побывала в России я уже, кажется, в 1996-м году по программе «Акция искупления ради мира». Я тогда ездила в летний лагерь недалеко от Калуги, к югу от Москвы, и меня это очень впечатлило. Уже тогда мне было ясно, что я захочу вернуться в Россию еще раз.

Какое у тебя было знание языка на начало Добровольного социального года и после него?

Русский я немного учила в школе. Примерно года два. А в начале года, когда узнала, что поеду в Россию, брала частные уроки у одной пожилой женщины. В общем, некоторые знания у меня были, но не могу сказать, что они были настолько уж хороши. Вообще, я уже в первые недели в Петербурге встретила своего тогдашнего парня, он был марокканцем, но общались мы по-русски. Это, конечно, помогло. Ну и кроме того, спустя пару недель я переехала жить к русской семейной паре и жила у них до конца года. Они позаботились о том, чтобы мой русский становился все лучше и лучше.

Вы жили не в квартирах для волонтеров, а были распределены по семьям?

Нет, у меня это получилось случайно. Я этого хотела. Остальные уже жили в волонтерских квартирах. А у Маргарете в то время была знакомая, которая жила у этой пары, и когда знакомая уехала, у меня тоже появилась возможность пожить у них.

В любом случае, отличная возможность улучшить свои языковые навыки. Какое у тебя сложилось впечатление о России и о Санкт-Петербурге за время твоего пребывания?

Очень хорошее. Так что я все еще их большая поклонница, хотя довольно сложно объяснить людям, что тебе очень нравится Россия, при всем том, что сейчас о России читают в новостях. Я до сих пор регулярно туда езжу. Правда, из-за коронавируса в прошлом году не получилось. Но конечно, в тот раз я была под впечатлением. Я имею в виду тот этап, когда ты впервые уезжаешь из дома и можешь просто делать, что хочешь. Я прямо упивалась свободой. Днем я, конечно, работала в интернате, но по вечерам мы с друзьями бывали в маленьких клубах, а иногда и на балете или на выставках. Короче, я наслаждалась Петербургом. И моя жизнь также была немного связана и с принимающей семьей. Это были очень хорошие люди, и мы с ними много чем занимались вместе. Мы ездили на дачу, ну и делали то, что обычно делают в России, например, ходили в баню.

Звучит здорово. Ты сказала, что спустя столько лет все еще продолжаешь ездить в Россию. Ты ездишь в Санкт-Петербург, чтобы посетить конкретно Павловск? Или в принципе посмотреть Россию?

Я уже долго принимаю участие в работе «Немецких Перспектив», а с 2012 года являюсь членом правления, и поэтому мы каждые два года ездим в Петербург и проводим с «Перспективами» обмен. Но я бы и так поехала туда в частном порядке. Я до сих пор навещаю семью, у которой я жила. Эти люди стали мне действительно близкими друзьями, с которыми я до сих пор много общаюсь. Я также поддерживаю связь с друзьями, которых я знаю еще со времен волонтерства. Должна сказать, что с тех пор я еще год училась в Санкт-Петербурге, в 2000-2001 годах, и поэтому я все еще общаюсь с людьми, с которыми я дружила и работала в то время. И я действительно очень радуюсь каждой возможности приехать в Санкт-Петербург.

Назови один-два запоминающихся момента твоего Добровольного социального года, о которых ты до сих пор вспоминаешь.

Ну, конечно, это было тяжелое время. Условия в интернате для детей с тяжелыми множественными нарушениями развития были не из лучших. После моего волонтерского года я помогала там еще два лета, а затем около 20 лет у меня с интернатом не было точек соприкосновения. Я только читала отчеты. Снова я побывала там только два года назад. Там очень многое изменилось. А в свой волонтерский год я решила работать в самой слабой группе самого слабого корпуса интерната, потому что думала, что справлюсь с этим достаточно хорошо. Так получилось, что из 12 детей в моей группе 8 не пережили тот год. Но это не значит, что в итоге осталось только четверо, проблема всегда заключалась в переводе из дома ребенка в детский дом. Так что поступали новые дети, которые не осиливали этот переход. Конечно, видеть такое в 18-19 лет ужасно тяжело.
Но с другой стороны, эта работа также очень многое мне дала. Это отчасти и большие успехи, которых дети достигали за очень короткое время, или просто улыбка, с которой тебя встречали утром. Это было, конечно, невероятно приятно, и меня также очень поддерживали сами сотрудники и другие волонтеры. Мы были опорой друг для друга, поэтому я хорошо со всем справлялась, хотя, без сомнения, это было непросто. Мне очень понравилось работать с детьми с особыми потребностями. И я даже думала сделать это своей профессией, но потом остановилась на другой специальности. Мой тогдашний коллега-волонтер Мартин как-то сказал, что хочет изучать политологию, меня это заинтересовало, и я решила сделать то же самое.

А ты знаешь, что потом стало с детьми, которые пережили тот год?

Мне известно только о двоих. Это женщина, которая сейчас, кажется, в Петергофе. Ее зовут Юлия. Но с тех пор я ее больше не видела. И Соня, тогда она была девочкой, сейчас это уже женщина. Она переехала в одну из групп совместного проживания, которые были созданы в рамках проекта «Дом навсегда». Мне было очень радостно это видеть. Еще я знаю Кирилла и Дину, их многие знают. Они не были в моей группе, но я знакома с ними еще с тех времен. Мы встретились снова на юбилее «Перспектив», кажется, это было 20-летие. И это было действительно здорово! Кирилл, как только увидел меня, сразу закричал «Гунда!», а ведь мы 20 лет не виделись. Мы с ним крепко обнялись, это было чудесно. Меня тогда еще поразило то, чего я раньше не знала. Для нас это были дети, за которыми мы ухаживали, но потом выяснилось, что на самом деле Кирилл всего на 2 года моложе меня. Сейчас ему тоже немного за сорок. Это было немножко странно, но все равно было здорово снова с ним увидеться.

Удивительно, что он тебя узнал спустя столько времени. А что чувствовала ты сама по возвращении в Германию, ведь этот год так сильно тебя изменил? Как ты после этого адаптировалась?

Я снова отлично обжилась. Затем начался новый этап. Я тогда начала учебу в Берлине и много общалась с людьми, которые бывали в России, и сама часто ездила туда. В конце концов, это не так уж и далеко, хотя и совсем другой мир. Так что нет, мне сложно не было. Было даже приятно начать новый этап.

Возвращаясь к моментам, которые ты вспоминаешь. Можешь ли ты назвать какие-то особенно прекрасные и особенно тяжелые моменты?

Я всегда, особенно поначалу, когда только приехала в интернат, тяжело переносила запахи. Это была такая мешанина из запаха туалета и ужасных чистящих средств, отвратительной еды или я не знаю, что там еще примешивалось. Вот по утрам, когда ты только что позавтракал, было тяжеловато. Ну и, конечно, то, как санитарки временами обращались с детьми. Иногда это было трудно вынести, но с другой стороны, как я уже немного упомянула ранее, были и чудесные моменты, потому что когда детей выводили из этого состояния заброшенности, было видно, как быстро они открывались, как улыбались тебе и насколько они были благодарны за то, что их вытащили из постели. Я помню одну девочку, ей тогда было уже 8 лет. Она всего за несколько месяцев научилась ходить. Или то, как другие учились говорить или общаться при помощи рук и ног. Это было здорово и очень много мне дало.

Какие возможности были у вас в то время в Павловске для занятий с детьми?

У нас была игровая комната с разными приспособлениями, сумки с массажным оборудованием, игрушки. Мы всегда брали детей по одному и делали с ними какую-то гимнастику, пели, танцевали, играли в несложные игры. Я думаю, что особенным событием недели был банный день. Я помню, как дети со спастикой отлично расслаблялись в теплой воде. В это время мы тоже отдыхали, чтобы они могли спокойно насладиться этим ощущением. Я думаю, это было прекрасно. Потом иногда мы могли посадить детей в инвалидные кресла или коляски, или, например, уложить на своего рода переноску, а затем пойти с ними гулять. Однажды мы пошли на рынок, люди там смотрели на нас, как будто мы с Луны свалились, но мы просто занимались своими делами, и детям очень понравилось находиться на свежем воздухе, видеть что-то новое, чувствовать новые запахи.

Сколько у вас в то время было волонтеров в Павловске или во всем Санкт-Петербурге?

Количество всегда немного менялось. Я думаю, что нас было четверо из тех, что остались на весь год, и еще двое иностранных волонтеров остались на полгода.

Что бы ты посоветовала будущим волонтерам?

Спонтанно ничего в голову не приходит. Могу только подтвердить, что это отличный шанс испытать нечто подобное. Я думаю, что это изменит вас. Думаю, это сильно повлияло на мою дальнейшую жизнь. После я и дальше хотела ездить за границу, чтобы познакомиться с другими культурами. Я пожила в Таджикистане, Афганистане и Косово и считаю, что это действительно отличный опыт. Насчет того, чтобы жить с семьей, жить вместе с русскими. Для меня было очень важно – действительно хорошо узнать язык и культуру. Это, без сомнения, было большим преимуществом. Нужно взять все возможное от того, что вы можете испытать.